Присцилла сидела за столиком в самом углу пиццерии и плакала. Она с трудом запихала в себя 2 из 6 кусков стоящей перед ней пиццы. «С помидорами, сладкой кукурузой, курицей и сыру побольше», - заказала ее Присцилла полчаса назад, едва сдерживая слезы. И как только она села за столик, слезы хлынули из глаз. Осознавая, какой плохой рекламой она послужит своей любимой пиццерии, Прис специально села в самый угол, чтобы остальные посетители смогли вдоволь насладиться своей трапезой.
Сейчас Прис уже немного успокоилась, но капельки воды продолжали катиться из глаз.
Прис взяла в руку третий кусок пиццы, посмотрела на него, скривила рот и обессилено опустила руку.
- Что – пицца становится вкуснее, если плакать и вздыхать? – напротив нее сел парень лет двадцати трех – двадцати пяти.
- Иди к черту, - тихо ответила Присцилла: меньше всего ей хотелось сейчас заводить новые знакомства.
Парень не почувствовал злобы в голосе Прис, поэтому никуда не пошел.
- В чем дело? Почему вы плачете? – спросил он.
- Не твое дело, - буркнула Присцилла. С одной стороны, ей хотелось, чтобы парень оставил ее в покое, а с другой – ей было жизненно необходимо кому-то выговориться.
- Да, наверное, не мое, - согласился парень. – Но может, я могу чем-то помочь?
Прис ничего не ответила.
- Меня зовут Ричард, - парень протянул Прис руку через стол.
Девушка не пожала руку, но представилась.
- Итак, Присцилла, что случилось? – с ноткой наглости спросил Ричи. Наглость явно была наигранной.
Присцилла терпеть не могла таких парней, поэтому ответила:
- Ты не мой психоаналитик, чтобы я перед тобой свою душу изливала.
- Согласен, - сказал Ричи, улыбнувшись. В этой улыбке не было ни наглости, ни желания затащить ее в постель. Простая доброжелательная улыбка. С такой улыбкой не знакомятся с девушкой – с такой улыбкой протягивают руку другу, когда он поскользнулся и упал. – Просто это не нормально, когда девушка сидит в темном углу, плачет и давится пиццей. Кстати, можно? – Ричи указал рукой на пиццу.
Присцилла кивнула и сквозь слезы улыбнулась. С такой непосредственностью просить у девушки поесть! Да, определенно, подружек у него много.
- Спасибо, - сказал Ричи, подхватывая кусок пиццы рукой. – Ну так, в чем проблема у девушки?
- В моей сестре, - ответила Присцилла и подняла глаза на парня. В глубине души девушка испугалась: он узнал ответ – и сейчас поднимется из-за стола и уйдет.
Но парень остался сидеть на месте. Он откусил немного от пиццы и спросил:
- Ну так в чем проблема в сестре? – на звуке «е» изо рта посыпались крошки. Это не было признаком грубости или невоспитанности – Ричи изо всех сил старался рассмешить эту плачущую девушку.
Присцилла фыркнула. На смех это походило мало, но она хотя бы перестала плакать.
- Ладно, это я просто дурачусь, извини, - сказал Ричи. – Может, расскажешь, что не так с твоей сестрой?
- С ней все не так. Главная наша с братом проблема в том, что мы появились на свет в этой семье. Знаешь, как нас зовут мать с сестрой? – Ричи отрицательно покачал головой. - Последыши, представляешь! Мать так и говорит: «И зачем я вас родила? Вы по всем параметрам своей сестре уступаете!» Айрин – так зовут мою сестру – у нее единственная и неповторимая. Она с ней с самого раннего детства бегала по всем кружкам и студиям. И записывала ее везде, где она могла бы добиться успеха. Ты себе просто не представляешь, сколько мать угрохала на это денег! А когда я года четыре назад попросила записать меня в студию рисования или Дэниел – это мой брат – лет в десять просил отдать его в баскетбольный клуб, мать сказала: не фига делать – сиди дома!
Ричи обратил внимание на тревожный знак в речи Прис: она называла свою родительницу матерью. Не нежным «мамочка», не даже нейтральным «мама», а строгим «мать».
- В детстве, когда мы с Айрин устраивали потасовки, доставалось от матери все время только мне. Вне зависимости от того, кто из нас виноват: я виновата – наказывали меня, Айрин виновата – все равно наказывали меня. И эта тварь Айрин все время этим пользуется: она находит мои секретные вещи и показывает их матери.
- Какие это секретные вещи? – спросил Ричи, доедая кусок пиццы.
- Ну, знаешь… - Прис замялась: она не знала, как сообщить об этом парню.
- Если не хочешь – не рассказывай. Может…
- Нет, я хочу рассказать, - перебила Прис. – В общем, с 11 лет я только и делаю, что «болела» разными парнями. Ну там Леонардо ДиКаприо, Элайджа Вуд и дальше по списку. И как свойственно каждой фанатке, я начинала собирать о них информацию, фотки, постеры – все, как положено.
- Айрин их находила? – догадался Ричи.
Прис кивнула:
- Потом она показывала их матери. Она устраивала истерику: на что я трачу ее деньги, хотя я с пятнадцати лет сама себе на карманные расходы зарабатывала. Потом кричала, что я попаду в ад, если не перестану поклоняться всяким золотым тельцам, хотя единственный по-настоящему верующая в нашей семье человек – это я. Ну и выбрасывала все в уничтожитель мусора. Айрин делала назидательное лицо и говорила: «Вот видишь, сотворять себе кумиров – это грех!» Мать гладила ее по голове или обнимала и говорила: «Чтоб больше я такого в своем доме не видела!» Начиная с Эштона Катчера, я стала хранить свои «секретные материалы», - Прис хмыкнула, - либо в своем школьном шкафчике, либо в ячейке хранения на вокзале, либо у лучшей подруги.
Прис замолчала.
- Ты все еще любишь Эштона Катчера? – спросил Ричи. Он уже доел пиццу и сложил руки в позу «примерный ученик».
- Ты что? – изумилась Прис. – Это же было 4 года назад! Я так долго никого не люблю.
- Ну и кого ты теперь прячешь от матери?
- Ты будешь смеяться, - ответила Прис.
- Нет, не буду, - пообещал Ричи.
- Будешь.
- Да говорю же – не буду, - Ричи поднял два пальца вверх: - Клянусь!
- Орландо Блум.
- Понятно, - выдавил из себя Ричи, прикрывая улыбку рукой, зажатой в кулак.
- Ну вот, я же говорила: ты будешь смеяться, - с ноткой обиды констатировала Присцилла.
- И какие гадости еще делала тебе сестра? – Ричи умел переводить разговоры на другую тему.
- Сестра только пользовалась гадостями матери. Это мать во всем виновата! – ответила Прис. – Айрин у нас самая умная, Айрин у нас самая красивая, Айрин у нас самая талантливая, - передразнила Прис. – Однажды Айрин пошла на кастинг для какого-то шоу. Ее не взяли – и она разбила вазу в комнате для прослушивания. А потом выскочила из комнаты и закричала на весь коридор: «Здесь давно все куплено! А вам, ублюдкам, - это было обращено к претендентам на роль в шоу, - я желаю поскорее сдохнуть».
Мать увела ее плачущую и приговаривала: «Я найду на этих бюрократов управу!» А через неделю мы пошли на кастинг для рекламы подростковой одежды. Режиссеру Айрин сразу не понравилась. Конечно, кому понравится девушка, которая вместе с мамочкой отпихивает локтями своих оппонентов и называет их при этом неудачниками. Зато режиссер усмотрел в толпе меня. То ли ему типаж мой понравился, то ли еще что… В общем он предложил меня в рекламе снять. А тут подскочила мать с Айрин: «Да вы что, мистер Шелдон, она же у нас умственно отсталая, к тому же – с врожденной глухотой на одно ухо». Сволочь! – не сдержалась Прис.
- А твой отец? – спросил Ричи, пораженный услышанным. – Твой отец что – просто спокойно на это смотрит?!
- Ага, - ответила Прис. – Он вообще на что угодно может спокойно смотреть, даже на тонущий «Титаник», взрывающиеся небоскребы и автокатастрофу, где все машины всмятку. Редкостный пофигист!
- А в службу социальной защиты ты не пробовала обращаться? – подал еще одну надежду Ричи.
- Пробовала, - со вздохом ответила Присцилла. – Но каждый раз, когда эта соцслужба нагрянет к нам в дом с «запланированной» проверкой, мать разыгрывает из себя заботливую наседку, а Айрин – ангела в человеческом обличье.
- Слушай, сколько тебе лет? - задал Ричи, казалось, совсем не относящийся к разговору вопрос.
- Девятнадцать, - недоуменно ответила Прис: ей тоже вопрос показался не в тему.
- Видишь, ты уже совершеннолетняя – ты же можешь от них съехать, - объяснил свой вопрос Ричи.
- Не могу, - безапелляционным тоном ответила Прис.
- Тебе жить негде? Или не на что?
Прис отрицательно помотала головой:
- Я не могу уехать. И дело тут не в материальных проблемах: я уже давно сама себе зарабатываю. Я не оставлю своего брата наедине с ними, - это слово Присцилла произнесла так, как будто каждая буква в ней была прописной. – Они же его живьем сожрут! Обычно они злость на мне вымешают. Но я сильная – меня надолго хватит. А вот сколько протянет мой брат, я не знаю. Я вообще не уверена, что он протянет хоть сколько-то. Дэниел, он… Дэн – для меня это все… Ближе для меня нет никого… - из глаза покатилась слезинка.
Ричи выждал несколько секунд и спросил:
- У вас с ним что-то вроде коалиции?
- Ага, - кивнула Присцилла, вытерев глаз кулаком, - коалиция защиты.
- У тебя есть друзья, которые могли бы тебе помочь?
Прис отрицательно покачала головой:
- У меня вообще нет друзей – с моей мамочкой они вряд ли заведутся.
Оба – Прис и Ричи – замолчали. Воцарилось неприятное молчание.
- У моего брата, - вдруг ни с того ни с сего сказала Прис.
- Что?
- Я хотела сказать, что если у меня нет и никогда не было друзей, то пусть они будут хотя бы у моего брата.
- А у него они есть? – спросил Ричи, пододвигая тарелку с пиццей к Прис.
Присцилла взяла кусок и ответила:
- Ага, у него есть лучшая подруга. Ее зовут Эмили. Однажды, когда я в очередной раз, скрываясь от гнева матери, сидела в парке и плакала (вот как сейчас), Эми нашла меня и долго-долго просидела со мной, пока я не успокоилась. А потом долго рассказывала о своем путешествии с родителями в Диснейленд. У Эми очень редкий дар – она умеет рисовать словами. Ну знаешь, она умеет рассказывать так, что ты видишь, что она рассказывает. Не представляешь, а видишь. А еще вместо «я» она употребляла «ты», и я становилась участником событий. После ее рассказа я, ни разу не побывавшая в Диснейленде, уже знаю, как он выглядит, и смогу там не потеряться, когда… если, - поправила себя Прис, - там окажусь.
- Можно вопрос?
Прис кивнула.
- Сколько ты уже так мучаешься со своей матерью и своей сестрой? – спросил Ричи.
- Сколько себя помню, - ответила Прис, дожевывая предпоследний кусок пиццы.
- Тогда почему именно сегодня? Почему именно сегодня ты сидишь и плачешь?
- Последнюю неделю стало совсем невыносимо. Айрин участвовала в кастинге для шоу «Popstars». Ну знаешь, это шоу для дебилов? – Ричи кивнул. – Как с такими жестоко искалеченными слухом и голосом стать звездой? – передразнила Прис. – Осуществление американской мечты, блин! Сегодня, когда Айрин собиралась на последнее прослушивание перед шоу, она спросила меня: «Как я выгляжу?» А на ней короткий красный топик, синяя юбка такой длины, что ее можно было совсем не одевать, и дурацкие полосатые гольфы выше колена. Ну я и ответила то, что думаю. «Как шлюха!» - ответила я. Видимо, она совсем не ожидала услышать от меня что-то подобное, поэтому была слегка в замешательстве. А потом взяла широкую плоскую тарелку и заехала ей мне по лицу. У меня из носа кровь пошла. Впервые в жизни. А брови стали красными. У меня до сих пор голова гудит! Вообще болит до невозможности.
- Ну это дело поправимое, - ответил Ричи. Он вытер руки о салфетку и пересел со своей стороны стола за сторону Присциллы.
- Что ты делаешь? – испуганно спросила девушка.
- Просто закрой глаза и доверься мне, - ответил Ричи.
Причин не доверять Ричи у Прис не было, поэтому она с готовностью закрыла глаза, не особенно надеясь, что он ей поможет.
Этому трюку Ричи научился у своей сестры еще лет пятнадцать назад. Тогда Трейси – так ее зовут – показала ему, как избавить человека от головной боли.
Ричи начал водить руками на расстоянии примерно сантиметра от головы Прис.
«Нет в этом никакой черной магии, - со смехом ответила Трейси на испуганный вопрос 8летнего Ричи. – Этот трюк основан на элементарном самовнушении».
Ричи поводил руками над головой Прис примерно с минуту.
- Ну как? – спросил он, когда Прис открыла глаза.
- Намного лучше, - удивленно и одновременно недоверчиво ответила Прис. Тупая боль перешла в щекочущую. Это тоже не доставляло особого удовольствия, но ее было гораздо легче терпеть. – Как ты это сделал?
- Это один из моих талантов, - ответил Ричи, скромно улыбаясь.
Глаза Прис вдруг засияли:
- Спасибо! – сказала она и резко обняла его руками чуть пониже грудной клетки и еще не совсем на поясе.
Ричи смущенно развел руками и обнял ее за плечи.
Ричи никак не мог забыть ту девушку, которую встретил месяца четыре назад. Это было как раз в день премьеры. Последний раз, когда он мог спокойно посидеть в пиццерии, будучи никем не узнанным. Он не сказал Присцилле, что на самом деле он еще пока не очень популярный, но очень перспективный певец. Ко времени той встречи в пиццерии он уже выпустил свой дебютный сольный альбом. За первые 7 дней диск бол продан в количестве 2 млн. копий. А потом его стали узнавать. Он стал знаменитостью. В его жизни переменилось все. Из никому не известного, пусть и симпатичного парня Ричи превратился в звезду первой величины.
За последние четыре месяца в его жизни не изменилось только две вещи: отношения с сестрой Трейси и воспоминания о плачущей в пиццерии девушке Присцилле.
Ричи хотел хоть как-то помочь Прис, но не знал как.
Когда Ричи рассказал об этом своему лучшему другу Скотту, тот ответил:
- Эта девушка просто разбудила в тебе до сих пор спавший отцовский инстинкт.
Ричи удивленно поднял брови:
- А такой инстинкт существует?
- Ну существует же материнский. Почему бы не существовать и отцовскому?
Сегодня Ричи предстояла встреча с семьей своей девушки Нелли. Все будет проходить под прицелом камер. Люди в прямом эфире смогут увидеть, что происходит в отношениях Ричи и Нелли. «А я тебя, кажется, предупреждала, - назидательно сказала ему по телефону Трейси пару дней назад. – Ты становишься известным – и твоя личная жизнь превращается в публичную».
Нелли победила в конкурсе “Popstars”, и агент Ричи настоятельно рекомендовал ему завести с ней близкое знакомство. Это наверняка повысит его рейтинг. Девушка была олицетворением всех моральных и нравственных норм общества. Нелли не курила, не употребляла спиртного и, тем более, наркотиков, не произносила нецензурных слов, не имела проблем с законом и, конечно же – в последнее время это стало жутко модным - сохраняла невинность до замужества.
- Знакомься, Ричи, это мой брат Дэниел, - Нелли указала рукой на темноволосого мальчика лет двенадцати. Мальчик со знанием дела протянул Ричи руку для рукопожатия, которое оказалось довольно сильным для такого хрупкого мальчугана.
- А... – мальчик будто споткнулся, - Нелли много о тебе рассказывала, - сказал Дэниел, отпуская руку Ричи.
Нелли опустила руку на голову Дэниела и одарила его своей потрясающей улыбкой. За эту улыбку регулярно голосовали телезрители шоу “Popstars”.
Нелли постояла в такой позе некоторое время, чтобы это смогла заснять камера, стоящая тут же. Ричи мысленно усмехнулся: «Не будь здесь камеры, атмосфера знакомства была бы совсем другой!»
Здесь, помимо РИчи, Нелли, Дэниела и телевизионщиков, находились и родители девушки.
Нелли открыла дверь в последнюю в коридоре комнату.
- А сейчас познакомься с моей сестрой, всеобщей любимицей, мозговым центром нашей семьи Присциллой, - сказала Нелли, отворив дверь полностью.
В повисшей тишине отчетливо были слышны мягкие шаги «мозгового центра». Через секунду из-за двери вышла невысокая стройная девушка лет двадцати в черной футболке с капюшоном, широких синих джинсах с карманами на коленях и с книгой в руках.
Девушка посмотрела в лицо Ричи и… выронила книгу.
- Здра… - Присцилла кашлянула, вытерла пересохшие губы и закончила, - …сте!
В отличие от Прис, Ричи не смог так быстро справиться со своим удивлением. Прошло около 15 секунд прежде, чем он смог выдавить в ответ: «Радпзнкмиться!». В глазах Нелли (или ее зовут Айрин?!) появилась тревога, а потом и зачатки ярости.
В голове Ричи моментально созрел план, как он мог всего несколькими предложениями помочь не только Прис, но и ее брату. Еще раз быстро обдумав все детали плана, сверив его с планом его агента (поднять его рейтинг) и решив, что последний не противоречит его собственному (репортеры от такой истории завизжат), Ричи сказал:
- Нелли, или вернее Айрин – так ведь тебя зовут на самом деле? – спросил Ричи. Нелли-Айрин бешено замотала головой. Ее мамочка повторила ее движения.
- В общем, Айрин, я не могу больше скрывать от тебя правду. И сейчас самое время тебе ее рассказать. Дело в том, что я уже очень долгое время встречаюсь с твоей младшей сестрой, - Ричи очень выразительно посмотрел на Присциллу, надеясь, что она догадается подыграть ему.
У этой девушки определенно были задатки актерского мастерства: мало того, что она смогла так быстро подавить удивление при встрече. Присцилла еще и довольно убедительно смогла сыграть его возлюбленную. Она уверенно двинулась к Ричи, на ходу глянув в камеру (не один парень там – на другом конце телевизионного кабеля перед своим телевизором – восхищенно присвистнул от ее глубоких карих глаз). Присцилла взяла его за руку и, повернувшись к сестре, сказала:
- Да, мы встречаемся уже почти год!
- Чтоооо?! – рот и глаза Айрин увеличились в размерах. – Ты, шлюшка, как ты могла себе такое позволить?!
Мать Айрин пихнула ее локтем в бок и кивнула на камеры. А потом заговорила своим приторным голоском, который Прис и Дэниел видели и еще долго будут видеть в своих кошмарах:
- И это благодарность за то, что мы для тебя сделали?
- А что вы для меня сделали? – спросила Присцилла, изобразив непонимающий взгляд. – За что я должна быть вам благодарна? За синяки и ссадины? За то, что после четырнадцати лет вы не купили мне ни одного предмета одежды? Или за то, что зовете нас с Дэном «последышами»?!
При своем имени Дэниел вздрогнул, а потом, глядя прямо в камеру, сказал:
- Мои родители и моя сестра нанесли моей психике непоправимый вред, от которого я смогу избавиться только к старости, - фраза походила на где-то прочитанную, а потом заученную, но правозащитники и социальные работники наверняка заинтересуются.
Ричи уже представил, как его агент, глядя в свой телевизор, потирает руки от удовольствия: это же форменный скандал! А Ричи больше беспокоился о Прис.
Он потянул ее за руку: на выход – здесь нам больше делать нечего. Присцилла и Ричи медленно пошли по коридору, взявшись за руки. За ними последовал Дэниел: он хоть и был еще маленьким, понимал, что больше жизнь в этой семейке Адамс ему не грозит.
ЭТО БЫЛ КОНЕЦ!
Айрин с надеждой посмотрела на камеру (может, запись можно стереть?), но…
Через несколько секунд под неустанным прицелом камер эти трое покинули коридор. Лицо отца Прис мгновенно перестало быть радушным (видимо, такую роль отвела ему Айрин в этом маленьком спектакле) и вернулась к своему обычному состоянию «ничего не вижу, ничего не слышу». Мать яростно сжала кулаки.
|
